Легендарный: флот, город и люди
ПОЧЕМУ К.А.КОРОВИН – СЕВАСТОПОЛЕЦ ПО ДУХУ?
Об авторе
Константин Алексеевич Коровин – выдающийся, многоплановый мастер-станковист, декоратор и монументалист. В его таланте – ярком, самобытном и глубоко национальном (художник хорошо «усвоил» заветы учителей Московского училища живописи, ваяния и зодчества А.К.Саврасова, В.Д.Поленова) — своеобразно соединились поиски чистоты цвета, красоты живописной фактуры, желание передать световоздушную среду. Тонкий колорист, «Моцарт живописи», как назвал Коровина Б.В.Иогансон, пейзажи, портреты и даже жанры писал на пленэре. Созданные им работы поражали современников яркостью, «звучностью» палитры, красотой верно взятого тона и цвета. Он участвовал в выставках известнейших художественных объединений: «Союз русских художников», «Мир искусства», сотрудничая с одноименный журналом, создал панно для всероссийской выставки в Нижнем Новгороде, разрабатывал эскизы интерьеров павильонов, писал декорации для частной оперы С.И.Мамонтова, Большого и Мариинского театров... В историю русского искусства К.А.Коровин вошел, прежде всего, как «первый русский импрессионист».
Севастополь в судьбе художника
Встреча с Севастополем для Коровина не была «проходной», случайной и не прошла для Коровина бесследно. Вначале он бывал в нашем городе только проездом. В те годы многие маршруты крымских путешествий начинались именно из Севастополя. Случалось, Коровин задерживался, чтобы побродить по городу, порыбачить в Балаклаве. Во многих музейных и частных коллекциях хранятся яркие, солнечные, но очень узнаваемые севастопольские пейзажи. Работы Коровина заставляют забыть зрителя о том, что они написаны в драматический период его жизни — во время тяжелой болезни мастера и трагедии с сыном.
К.А.Коровин в письме директору Императорских театров В. А. Теляковскому сообщал:
«А знаешь ли, мне запретили в Севастополе заниматься живописью; не доктора, нет, а просто я спросил позволения у властей писать, а мне ответили: нельзя, военное время — честное слово...»
«А знаешь ли, мне запретили в Севастополе заниматься живописью; не доктора, нет, а просто я спросил позволения у властей писать, а мне ответили: нельзя, военное время — честное слово...»
Но, несмотря на это, Коровин продолжил писать, и создал картины, передающие жизнеутверждающий эмоциональный заряд. А это был 1916 год – предреволюционное время. Первая мировая война шла уже 20 долгих месяцев, в Севастополе было неспокойно. Это был год, когда в любимый с детства город в последний раз приехала Анна Ахматова и год, когда состоялся последний визит Николая II на землю Тавриды.
«Севастополь. Рыбачья бухта» К.А. Коровин
И только так мы понимаем творческую сущность Коровина: «Передача радости и есть суть картины, куски моего холста, моего я <…> это мое пение за жизнь». Запечатанная в краске энергия света и «пение за жизнь» – есть не что иное, как прославленный севастопольский дух, который так точно отразился в творчестве неунывающего мастера.
История полотна
Картина «Севастополь. Рыбачья бухта», словно страница учебника по краеведению, показывает, какой в 1916 году была Артиллерийская бухта. К ее берегу подходит Базарная площадь, и открывается вид на теперешнюю Радиогорку. С восточной стороны бухты раскинулась Приморская набережная, впоследствии названная именем адмирала Корнилова. Вдалеке, в теплых закатных солнечных лучах, угадываются очертания Романовского института физических методов лечения, где Коровин проходил курс физиотерапевтических процедур, названного позже именем И. М. Сеченова. Над бухтой живописец изображает чистое небо с плотными и пышными облаками. Рыболовецкие судна, отражаясь в воде, покачиваются у причала. С правой стороны солнце ярко освещает оранжевую черепичную крышу небольшого домика.
С уходом Белой армии в изгнание полотно уплыло в Бизерту. «Рыбачья бухта» долгое время находилась в одной из частных коллекции в Аргентине. После смерти женщины, в доме которой хранилась картина, ее подруга обратилась к правительству Советского Союза с необычной просьбой. Она была готова отдать коллекцию Коровина одному из художественных музеев СССР, но при условии, что ее обеспечат жильем и должным уходом. Так по приказу министра культуры страны картина оказалась в фонде музея им. М.П. Крошицкого. И с 1972 года она стала визитной карточкой музея.
С уходом Белой армии в изгнание полотно уплыло в Бизерту. «Рыбачья бухта» долгое время находилась в одной из частных коллекции в Аргентине. После смерти женщины, в доме которой хранилась картина, ее подруга обратилась к правительству Советского Союза с необычной просьбой. Она была готова отдать коллекцию Коровина одному из художественных музеев СССР, но при условии, что ее обеспечат жильем и должным уходом. Так по приказу министра культуры страны картина оказалась в фонде музея им. М.П. Крошицкого. И с 1972 года она стала визитной карточкой музея.
– Когда севастопольцы подходят к картине, они говорят: «Нет, у нас город белокаменный, не такой, каким его увидел художник, да и море имеет совсем другой цвет». Но Коровин видел мир иным, его часто называют русским импрессионистом. Он подмечал необычные цвета, которые меняли облик набережной. Да и море, и небо у него действительно окрашены фиолетовыми разливами. «Это неуловимые мгновения, которые он старался запечатлеть, – рассказывает заместитель директора по научно-исследовательской и фондовой работе Людмила Константиновна Смирнова, – Коровин писал этюд больше недели». Ему необходимо было почувствовать цветовую гамму, когда день сменялся вечером, и он искал естественную палитру. Если говорить о русском импрессионизме, то особенно ярко в этом стиле он проявил себя именно в севастопольских работах.
КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ
— Чем севастопольские этюды Коровина отличаются от написанного в других местах?
Они многокрасочны, наполнены солнцем и динамикой, суетой повседневной жизни, чем убедительно воссоздают образ южного приморского города начала XX века. Художник легко и артистично решает в них сложные задачи передачи изменчивой воздушной среды, и вместе с тем они точны и «видово-конкретны».
Они многокрасочны, наполнены солнцем и динамикой, суетой повседневной жизни, чем убедительно воссоздают образ южного приморского города начала XX века. Художник легко и артистично решает в них сложные задачи передачи изменчивой воздушной среды, и вместе с тем они точны и «видово-конкретны».
Именно севастопольские пейзажи, по утверждению известного искусствоведа Д.З.Когана, «являются теми произведениями, которые закрепили за Коровиным славу чародея, маэстро живописи». В них очевидны изменения, произошедшие в колористической системе художника. Он почти отказался от постепенных переходов цвета, заменил тонкую тональную разработку сильными контрастами ярких насыщенных красок и в то же время, умело развивая цветовую мелодию, проявил себя прекрасным «полифонистом». Разнонаправленные, широкие мазки стали фактурными, «сочными», а движение кисти мастера — более точными и виртуозными.
Интертекстуальность
Русский композитор Римский-Корсаков был особенно близок Коровину музыкальностью опер на темы народных легенд и преданий. Более 150 оперных и балетных спектаклей было оформлено художником на сцене Большого и Мариинского театров в течение 20 лет.
Актриса Н. Комаровская вспоминала, как «ярко горевшая на солнце рыбина» — морской петух, выловленный балаклавскими рыбаками — настолько поразила Коровина, что позже увиденное подсказало ему решение образа царя Додона для оперы Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о Золотом петушке».
Царь Дадон-военный. Эскиз костюма для постановки оперы Н.А. Римского-Корсакова «Золотой петушок».
«Коровин, как ярчайшая звезда Сириус, объединил вокруг себя не только малые планеты и спутники, – учеников и последователей, но и равновеликие величины – своих знаменитых друзей, известных всему миру – Исаака Левитана, Антона Чехова, Федора Шаляпина, Валентина Серова. Все они формировали дореволюционную русскую культуру, а потом еще много десятилетий, влияли на нее, как в России, так и в эмиграции» – подчеркивает куратор выставки «Коровин и его ученики» Любовь Агафонова.
Севастопольские этюды Коровина
К. Коровин. Севастополь вечером. 1915. Холст, масло
Этюд «Севастополь вечером» написан в 1915 году. Вероятно, он был написан с балкона гостиницы «Кист», в которой художник остановился. Здесь изображена Графская пристань и часть площади Нахимова, прилегающей к ней. Виднеются и огни вечернего города с Корабельной стороны. Свет фонарей, белоснежная колоннада, далекие огоньки на противоположном берегу, конный экипаж у пристани на площади, динамичные фигуры людей – все это кажется выхваченным на мгновение из ленты времени.
Этюд «Севастополь вечером» написан в 1915 году. Вероятно, он был написан с балкона гостиницы «Кист», в которой художник остановился. Здесь изображена Графская пристань и часть площади Нахимова, прилегающей к ней. Виднеются и огни вечернего города с Корабельной стороны. Свет фонарей, белоснежная колоннада, далекие огоньки на противоположном берегу, конный экипаж у пристани на площади, динамичные фигуры людей – все это кажется выхваченным на мгновение из ленты времени.
К. Коровин. Севастопольский базар. 1915. Картон, масло. 66 x 87 см
В 1915 году появляется жизнеутверждающий пейзаж «Севастопольский базар», где запечатлен по-южному яркий день в приморском городе. Живописец изображает залитые солнцем черепичные крыши торговых рядов, павильоны с разнообразной снедью, и часть бухты со строениями на склоне, намеченными на дальнем плане. Скорее всего, на этой картине увековечена часть Базарной площади у Артиллерийской бухты.
В 1915 году появляется жизнеутверждающий пейзаж «Севастопольский базар», где запечатлен по-южному яркий день в приморском городе. Живописец изображает залитые солнцем черепичные крыши торговых рядов, павильоны с разнообразной снедью, и часть бухты со строениями на склоне, намеченными на дальнем плане. Скорее всего, на этой картине увековечена часть Базарной площади у Артиллерийской бухты.
К. Коровин. Фаэтон в Севастополе. 1916. Холст, масло. 70 х 92 см
В Севастополе Константин Коровин написал этюды, которые отразили городскую жизнь того времени. Невзирая на то, что Крым объявили прифронтовой территорией, художник продолжал творить светлые мажорные картины. Одна из них – работа «Фаэтон в Севастополе». Живописец изображает площадь Нахимова в яркий солнечный день. Вдалеке на фоне моря и неба насыщенного синего цвета виднеется Графская пристань – белокаменная колоннада с двумя павильонами по бокам, ее построили на месте старого причала в середине XIX века. Слева возвышается каменное здание гостиницы «Кист» в стиле ампир, с балконами и колоннами. На переднем плане художник рисует легкий пароконный экипаж с откидным верхом. Известно, что конный транспорт был основным средством передвижения в Севастополе до конца XIX века. Фаэтон – это наемный извозчичий экипаж, был востребован и позже, даже после запуска городского трамвая. Извозчики ожидали клиентов на специальных стоянках, и одна из них, как известно, находилась на площади у Графской пристани..
В Севастополе Константин Коровин написал этюды, которые отразили городскую жизнь того времени. Невзирая на то, что Крым объявили прифронтовой территорией, художник продолжал творить светлые мажорные картины. Одна из них – работа «Фаэтон в Севастополе». Живописец изображает площадь Нахимова в яркий солнечный день. Вдалеке на фоне моря и неба насыщенного синего цвета виднеется Графская пристань – белокаменная колоннада с двумя павильонами по бокам, ее построили на месте старого причала в середине XIX века. Слева возвышается каменное здание гостиницы «Кист» в стиле ампир, с балконами и колоннами. На переднем плане художник рисует легкий пароконный экипаж с откидным верхом. Известно, что конный транспорт был основным средством передвижения в Севастополе до конца XIX века. Фаэтон – это наемный извозчичий экипаж, был востребован и позже, даже после запуска городского трамвая. Извозчики ожидали клиентов на специальных стоянках, и одна из них, как известно, находилась на площади у Графской пристани..
К. Коровин. Севастополь зимой. 1916. Холст, масло
К. Коровин. Праздник на воде. 1916
К. Коровин. Гавань в Севастополе. Этюд. 1916. Холст на картоне, масло. 66 x 87 см
Обобщение
Этюд «Севастополь. Рыбачья бухта» обретает новое звучание, если окинуть взглядом творческое наследие К.А. Коровина и исторический период, в который он был написан. Художник умел «по-новому, спокойно и сурово» жить «на диком берегу» (А.Ахматова). Он видел свет и, вопреки всему, создавал свою реальность, был севастопольцем по духу и наверняка верил, что пройдут тысячелетия, сменятся эпохи, но в Севастополе также будет светить солнце, шелестеть листва, и шуметь море... точно так, как он изображал на своих полотнах.
